Родители Нины Ивановны Антоновой - из семьи переселенцев, отец Соломатин Иван Гаврилович из донских казаков, а мать Варвара Васильевна уроженка Черниговской губернии. Их дети, родившиеся или выросшие на Ингашской земле, уже считались сибиряками.
Большая семья Соломатиных жила в посёлке Нижний Ингаш зажиточно, держала крепкое хозяйство. Какой казак без коней! Иван Гаврилович разводил породистых лошадей. Дом в два этажа. Там и родилась 8 марта 1927 года наша Нина Ивановна.
А вскоре семья, считавшаяся зажиточной, попала в списки на раскулачивание. «Пришли, забрали всё, что было, отца увезли», - вспоминает Нина Ивановна.
Мать с детьми погрузили в товарные вагоны и, без вещей и продуктов, отправили в Новосибирскую область. Местом жительства определили станцию Юрга. Об отце семья так и не получила никаких известий. Поселили всех в бараках, в нечеловеческих условиях проживания. Первое время не давали никакой работы. Продуктов не было, с одеждой - только то, в чём увезли. В бараках стояли печки, а топить было нечем. Дети ходили по окрестностям, собирали щепки, хворост, ветки - этим и топились. Топили печь по очереди. Однажды дежурный уснул, и, видимо, угли высыпались, или на печке одежда сушилась, - возник пожар. Барак сгорел, а в нём все вещи и документы. Стало совсем плохо, голодно, холодно: разутые, раздетые дети и взрослые болели и умирали. Выжившие с трудом восстанавливали заново документы. Так из большой семьи остались только Нина и её брат.
Когда началась война, брат Нины прибавил себе годы и ушёл на фронт. Пришло извещение, что пропал без вести. Только спустя много лет после долгих поисков узнали, где погиб он и захоронен.
Война всех в работе уравняла: подростков, женщин, стариков. Над худой, коротко стриженной, с грубым охрипшим голосом девочкой смеялись, дразнили её мужиком. Нина разгружала вагоны с мешками, порой заваливаясь под этими мешками от усталости. Летом отправляли косить сено. Литовки некому было отбивать, самим пришлось обучиться этим премудростям. Для всех была установлена норма, не выполнил - не получил хлеб. Отправляли перегонять скот. Был такой случай: перегоняли стадо овечек, а те разбежались. Девчонки не могут их собрать, плачут. На улице дождь, холодно. Овец не найти, а возвращаться к загону страшно, ведь за потерю придется отвечать, могут и посадить. Однако, деваться некуда, вернулись. Как же плакали девчонки, увидев, что овцы пришли сами и стоят уже в хлеву! С тех самых пор и не любит Нина Ивановна овечек.
Отправили девушек на лесоповал. Охранял их демобилизованный по ранению фронтовик. Он же учил их приёмам заготовки леса: как пилить, куда топором ударить, чтоб лесина на тебя не упала.
Кажется, невозможно всё это выдержать, но шла война, и не роптали на трудности жизни. Девиз был один: «Всё для фронта, всё для Победы». С питанием было совсем плохо, чтобы хоть как-то заглушить чувство голода, ели траву, от которой выворачивало желудки. Ждали и мечтали: вот окончится война – и можно будет поесть сытно и выспаться.
В 1944 году девчонок отправили учиться на трактористов. Создали женскую бригаду. И опять труд сутками: пахали, сеяли, ведь была установлена норма выработки; чтобы времени не терять, спали по очереди там же, в поле. Холодным весенним ветром продувало насквозь, согреться было негде.
В Юрге были шахты, и шахтёрам выдавали специальные галоши для работы в забоях, вот такие галоши были обувью трактористок. Как ни наматывали на ноги всякого тряпья, ноги примерзали к подошвам галош.
Вспоминает Нина Ивановна, как после битвы под Сталинградом пригнали в Юргу много пленных немцев. Оборванные, напуганные, жалкие, голодные, очень молодые, почти как дети, на ногах колодки, - они неожиданно вызывали жалость. Отодвигалась в русской душе ненависть, на какое-то время забывалась обида, отрывая от своего скудного пайка, бросали им что-то съедобное. Женщины говорили: где-то в плену и наши дети, может, так же страдают. Будь проклята война и те, кто её развязали! А сильнее все-таки те, в ком больше доброты и человечности.
Дождались дня Победы! Все плакали от счастья! Но сказалось пережитое горе, потеря близких, непосильный труд - после войны Нина Ивановна сильно заболела, перенесла несколько операций, думали, что она вообще не выживет. Но она так хотела жить, что победила, выжила. Ей дали группу инвалидности и рекомендовали «легкие работы».
В Юрге Нина Ивановна вышла замуж за рабочего Басалаева Степана Петровича, родились у них две дочери, но семейная жизнь не сложилась. Нина Ивановна осталась с детьми одна.
Мама звала вернуться в Нижний Ингаш. В 1962 году семья переехала на постоянное место жительства. Здесь судьба подарила Нине Ивановне, как награду за прожитое, благополучную жизнь. Познакомилась с вдовцом Антоновым Иваном Андреевичем, который растил сына, вышла замуж, у них родился ещё сын. В семье стало четверо детей. Всегда жили очень дружно.
В комбинат бытового обслуживания Нину Ивановну приняли учеником закройщика. Научилась шить верхнюю одежду, лёгкое платье. Отправили учиться на мастера по пошиву юбок плиссе, гофре, которые как раз вошли в моду. Многие жительницы района ещё помнят эти изготовленные её руками замечательные юбки. Стаж работы у Нины Ивановны более сорока пяти лет. А ещё помнят и знают Нину Ивановну как активную общественницу, передовика производства; избирали её народным депутатом и народным заседателем в суде. Уважают за справедливость, за её беззаветный труд. Ей было присвоено звание «Ударник коммунистического труда», на доске почета висел её портрет. Нина Ивановна имеет статус ветерана труда и труженика тыла; награждена юбилейными медалями в честь Победы в Великой Отечественной войне.